Экономическая война против РФ - аналогия с событиями 80-х. Часть II. Газопровод, кредиты санкции

Как говорилось в предыдущем материале, в начале 1981 г. на президентский пост в США вступил Рональд Рейган, автор определения Советского Союза как «империи зла». В команду Рейгана вице-президентом вошел бывший глава ЦРУ Джордж Буш-старший, министерство обороны возглавил Каспар Уайнбергер, а ЦРУ — Уильям Кейси.

Эта команда поставила своей прямой и приоритетной целью уничтожение СССР преимущественно экономическими методами. Кейси, чуть ли не основной идеолог и «мотором» данного проекта, сформулировал задачу так: «Большая тайная война, чтобы разорить Советы».

Разработанный и реализованный командой Рейгана стратегический план войны на уничтожение СССР – в каком-то смысле является «хрестоматийным образцом» современных системных войн, где главным оружием оказывается экономическое подавление противника. Не случайно задача этой войны была поставлена именно экономически: «разорить Советы». И потому нам следует обсудить ход и результаты этой войны достаточно подробно.

Глава ЦРУ при Рейгане Уильям Кейси уже в конце 1980 г. начал создавать концепцию торгово-экономической войны против СССР. При этом Кейси не скрывал, что это будет именно секретная война и что ЦРУ будет в ней играть ключевую роль. Во время сенатских слушаний по безопасности 13 января 1981 г. Кейси заявил, что намерен свести к минимуму отчетность своего ведомства перед законодателями: «…жесткая подотчетность может помешать исполнению задач. Пришло время ЦРУ вернуться к традиционной секретности при проведении операций…».

• максимально препятствовать советскому сырьевому (прежде всего, нефтегазовому) и военному экспорту;


• заставить СССР тратить валютные поступления от экспорта на цели, не связанные с развитием его собственной экономики. Включая поддержку кризисных стран соцлагеря (прежде всего, Польши) и войну в Афганистане;


• блокировать важнейшие направления советского импорта. В первую очередь — импорта новых западных технологий и современного промышленного оборудования;


• заставить СССР ввязаться в новый раунд «гонки вооружений». В особенности таких высокотехнологических и высокозатратных вооружений, создание которых будет Советский Союз экономически истощать;


• развернуть кампанию дезинформации советских властных, промышленных, научных кругов о военных и технологических приоритетах США и о новых военных и гражданских технологиях. Побудить руководящие органы СССР направлять ресурсы на достижение ложных целей;


• подорвать кредитоспособность СССР и его союзников и лишить их возможности получать недорогие долгосрочные кредиты западных банков;

Этапы.

Весной 1981 г. по поручению Кейси проводится составление перечня оборудования и технологий, в которых больше всего нуждается СССР. И уже в октябре Таможенное управление США начинает спецоперацию «Exodus» («Исход») по ограничениям американской технологической торговли со странами соцлагеря.

И также весной 1981 г. Кейси предложил ряду крупных американских бизнесменов дать подписку о сотрудничестве с ЦРУ и начать распространять в Европе слухи о том, что Польша неплатежеспособна. А значит, нужно срочно «вынимать» оттуда выданные ранее кредиты. В июле 1981 года комитет банков США под патронажем вице-президента «Чейз Манхэттен Бэнк» Роджера Робинсона провел переговоры с 400 международными банками. Было принято решение немедленно истребовать от Польши $2,7 млрд ее долгов по кредитам.

Москва была вынуждена реагировать, чтобы в Польше не начался полный политический хаос. В итоге с осени 1980 до осени 1981 г. СССР пришлось выделить Польше $4,5 млрд помощи.

Однако, несмотря на эти советские финансовые вливания, растущая политическая и финансовая поддержка польского антивластного движения «Солидарность» со стороны США и Ватикана неуклонно разогревала политический кризис. И 12 декабря 1981 г. правительство Польши ввело в стране военное положение.

Дальше полная аналогия с Крымом.

США заявили, что военное положение в Польше объявлено «под диктатом Москвы». И 29 декабря Р. Рейган объявил эмбарго США на участие американских компаний в советских экономических проектах.

Речь шла, прежде всего, о строительстве советского газопровода Уренгой — Помары — Ужгород, который выходил в Чехословакию и далее соединялся с европейской газопроводной сетью. Этот газопровод должен был резко увеличить советские поставки газа в Европу (и, соответственно, валютные поступления СССР от экспорта). Американское эмбарго наносило удар и по проектам разработки газовых месторождений на Сахалине с участием Японии: там использовались технологии и оборудование, принадлежащее американским корпорациям General Electric, Dresser Industries, Schlumberger и др.

Американцы нащупали направление удара точно. Две нитки советского газопровода могли дать СССР прирост внешней торговли примерно на $30 млрд, то есть почти удвоить советские валютные поступления от экспорта. А также — что не менее важно — увеличить зависимость Европы от советского газа почти до 60 % общего газового баланса.

Допускать этого США не хотели. Эксперты Кейси начали прорабатывать альтернативные варианты поставок газа в Европу, которые могли бы убедить европейцев отказаться от поддержки советских газовых экспортных проектов. Европе было предложено обсудить: наращивание добычи газа на голландских месторождениях в Северном море, строительство морского газопровода из Алжира и даже (в условиях накаленных отношений США и Европы с хомейнистским Тегераном!) разработку газовых резервов Ирана и их поставку в Европу по газопроводу, идущему через Турцию и Грецию.

Но Европе новые советские газопроводы были нужны не меньше, чем СССР. И не только из-за потребности в газе. Экономический кризис привел к тому, что обрушивались рынки сбыта, и безработица выросла до уровней, которых в Европе не было с середины 50-х годов: 8 % в Германии, 9 % во Франции и 14 % в Великобритании.

И потому Европа была готова давать СССР выгодные кредиты (ее банки имели большой свободный финансовый ресурс ввиду 

кризисного падения спроса на деньги) и, главное, обеспечить поставки оборудования и материалов (трубы, компрессоры, турбины газоперекачивающих станций и т. д.) под частичную оплату будущими поставками газа. Контракты на это оборудование не только оживляли европейскую промышленность и торговлю, но и создавали в Европе десятки тысяч столь необходимых рабочих мест.

Потому европейские лидеры не только не присоединились к бурному возмущению США военным положением в Польше (так, германский канцлер Гельмут Шмидт заявил, что в условиях острых массовых волнений «военное положение в Польше было неизбежно»), но и назвали американское эмбарго «объявлением Советскому Союзу экономической войны».

Основания для этого европейцы видели не только в американских санкциях. В конце 1981 г. в американскую прессу просочились сообщения о том, что глава Минобороны США Каспар Уайнбергер и его зам Джон Пойндекстер дорабатывают секретный пятилетний план подрыва могущества СССР для своего ведомства, причем в этом плане ведущая роль отводится суперсовременному американскому оружию и торговой технологической войне.

На саммите НАТО в начале 1982 г. главы МИД ведущих стран Европы заявили, что их страны не станут нарушать американских санкций, но сами продолжат участвовать в советском газовом проекте. И почти сразу французская корпорация Alsthom, производящая по лицензии General Electric лопатки и валы для турбин газоперекачивающих станций, заключила с СССР (получив «добро» правительства Франции!) соглашение о поставках этих деталей. То есть уже к лету 1982 г. стало ясно, что европейские компании игнорируют решения саммита НАТО и откровенно вытесняют с советского рынка американцев.

В марте 1982 г. президент США Рейган утверждает секретную «Директиву по защите национальной безопасности» NSDD-32 с основой задачей «применения экономических, дипломатических и тайных мер для нейтрализации усилий СССР по удержанию в своих руках Восточной Европы». Директива предписывала «тайную поддержку подпольной деятельности, направленной на свержение власти коммунистов в этом регионе… интенсификацию психологической войны… поиск дипломатических и торговых способов ослабления зависимости польского правительства от Москвы».

В Польшу еще более широким потоком (в том числе, по каналам католической церкви) пошли деньги. Через Швецию в польские балтийские порты тайно доставлялось оборудование для связи и подпольной печати агитационных материалов. США активизировали в стране вербовочно-агентурную работу, в особенности в кругах политической и хозяйственной элиты. Через радиостанции «Свобода» и «Свободная Европа» против СССР, Польши и других стран соцлагеря была развернута беспрецедентная кампания идеологической и психологической войны. Одновременно западные банки практически прекратили выдачу соцлагерю новых займов, и все настойчивее требовали от Польши, а затем Венгрии, Румынии, ГДР — возврата прежних кредитов.

На совещании лидеров промышленно развитых стран мира в начале июня 1982 г. Рейган выразил возмущение тем, что Франция подписала с СССР очередное долгосрочное кредитное соглашение. После чего предложил Европе «компромисс» по советскому газовому проекту: допустить строительство только одной из двух ниток газопровода, но одновременно прекратить его кредитование европейскими банками, а также ввести жесткие ограничения на поставки СССР западных технологий.

В итоговом коммюнике совещания было аккуратно написано, что европейцы «согласились на выгоды от ограничения торговли с СССР». Однако президент Франции Ф. Миттеран и канцлер Германии Г. Шмидт демонстративно ушли с церемонии торжественного закрытия саммита. То есть стало ясно, что Европа торговые (и финансовые, и энергетические) соглашения с Советским Союзом разрывать не намерена.

Вернувшись в США, Рейган объявил решение о распространении американского эмбарго против СССР на все корпорации и страны, которые используют американские лицензии, а также на оборудование, приборы и материалы, изготовленные с использованием американских технологий. В Европе это решение вызывало бурю возмущения. Чуть не все европейские лидеры (включая очень дружески настроенную к Рейгану Маргарет Тэтчер) высказали публичный протест и заявили, что это эмбарго соблюдать не будут.

Однако решились на исполнение этого обещания немногие. Слишком сильно европейская торговля зависела от крупнейшего американского рынка. И очень скоро советские промышленные проекты (прежде всего, газопровод) столкнулись с сокращением ранее согласованных западных технологических поставок. Если в конце 1970-х годов доля высокотехнологичных товаров в американском экспорте в СССР превышала 30 %, то к 1982 г. она упала до 7 %. И та же тенденция начала проявляться в торговле с Европой.

Советское руководство быстро поняло, что против страны началась полномасштабная торгово-технологическая война. И начало принимать контрмеры по следующим направлениям:

• закупка образцов необходимого оборудования и технологий через «третьи страны»;


• получение технологической информации (чертежи, спецификации, сборочные и эксплуатационные инструкции и пр.) методами промышленного шпионажа;


• форсированная разработка в советских НИИ и лабораториях на основе полученных образцов и техдокументации отечественных аналогов западных промышленных установок, приборов, материалов. Для чего в этих НИИ и лабораториях концентрировались (то есть изымались из других отраслей народного хозяйства) огромные финансовые, научно-инженерные, технологические и материальные ресурсы.

США ответили уже в ноябре 1982 г., когда Рейган подписал директиву NSDD-66, подготовленную вице-президентом «Чейз Манхэттен Бэнк» Р. Робинсоном. Документ ставил цели: «добиться согласия европейских союзников выделять Москве кредиты только по рыночным курсам; исключить доступ советской экономики и ВПК к современным западным технологиям; находить источники энергоресурсов, снижающие зависимость Европы от поставок советского газа до уровня не более 30 % потребностей».

ЦРУ по приказу Кейси начало реализацию программы массированной технологической дезинформации СССР. В программу входило учреждение в Европе, Азии, Латинской Америке специальных фирм-посредников, которые продавали советским контрагентам (причем с большими наценками «за риск») оборудование, приборы, технологическую документацию с продуманными фальсификациями и дефектами.

В итоге лишь контракты на поставки труб большого диаметра из Европы (прежде всего, из Германии) шли в основном по графику. С остальным оборудованием дело было плохо. Советские аналоги техники на основе фальсифицированных образцов и документов не работали или запаздывали из-за необходимости доработки. Строительство газопровода неумолимо затягивалось. Ряд других крупных советских промышленных проектов пришлось «заморозить». Кредиты на Западе СССР становилось получить все труднее. Вдобавок к началу 1983 г. США «продавили» в Международном энергетическом агентстве соглашение с Европой о том, что ее зависимость от поставок советского газа не должна превышать 30 %.