Потомки «бессмертных гусар»
Общеизвестно, что после Октябрьского переворота в Петрограде некоторая часть кавалеристов 5-го гусарского Александрийского полка решила перейти на сторону советской власти. Однако, начиная с 1920-х годов и заканчивая нашими днями, вокруг вновь сформированной красногусарской части возникло столько мифов и легенд, что приходится только разводить руками.
Летом 1917 г. александрийские гусары героически сражались на Северном фронте, героически прикрывая отход русских войск, оставлявших Ригу. Затем полк очутился в районе Пскова, где его и застал Октябрьский переворот. Большая часть полка во главе с офицерами отправилась в тыл для демобилизации.
Вольноопределяющийся 5-го гусарского Александрийского полка А.А. Петровский повествовал о демобилизации родной части следующим образом:«Командир нашего полка полковник Александр Николаевич Коленкин до конца выполнил свой долг. Раздав имущество и деньги последним солдатам, он отвёз в Петроград остатки казны и боевой штандарт полка и сдал их в штаб округа (Об этом рассказал мне П. Потоцкий, знавший Коленкина, который и обратился к нему за советом — куда сдать штандарт). Многие солдаты-гусары разъехались по домам, добрались и до Самары и на станциях жел. дорог в феврале 1918 г. можно было встретить александрийцев в черных доломанах (двух солдат-армян я встретил даже в Баладжарах под Баку)».
Следует отметить, что А.А. Петровский, по его собственному признанию, уехал из полка где-то в начале сентября 1917 г., а потому знал о демобилизации александрийцев лишь со слов своих сослуживцев. К сожалению, А.А. Петровский не акцентирует внимания на выдаче александрийцам перед демобилизацией их парадной гусарской формы, хотя из мемуаров это и так ясно.
Последующую историю полка Петровский пересказывает по мемуарам унтер-офицера александрийца В.Д. Крюченкина (будущего генерал-лейтенанта Советской армии), причём, делая свои предположения, совершает две грубейшие ошибки, которые сбили с толку уже не одного исследователя. Так, автор рукописной истории александрийских гусар утверждает: «Отряд пополнился добровольцами 5 кав. див. в основном из нашего полка, в числе 550 сабель и образовал «Красно-гусарский революционный полк». Его командиром стал (избран) унт.-офицер Иванов, а помощником — один из двух оставшихся офицеров-александрийцев и служивших Родине до конца поручик Константин Ушаков».
В мемуарах Крюченкина, на которые ссылается Петровский, о «Красно-гусарском революционном полку» и том, что в его состав влились добровольцы из прочих полков 5-й кавдивизии, нет ни слова. В.Д. Крюченкин просто пишет, что из 5-го гусарского Александрийского полка выделился 4-й красногвардейский отряд, который вобрал в себя всех остававшихся на фронте гусар (и только их). В том числе и задержавшегося по каким-то причинам после отъезда офицеров-александрийцев поручика Ушакова. Отряд этот сначала был переброшен в район Череповца — на борьбу с антисоветскими отрядами, а затем в Москву.
Командиры 3-й кавбригады Кочубея. Ставрополье, 1918 год. Командир справа - в красном ментике.
Следующая ошибка А.А. Петровского, допущенная им при пересказе мемуаров Крюченкина, вполне возможно, сделана преднамеренно — дабы скрыть тёмное пятно на «чести полка»: «И вот этот «4 красногвард. гусарский отряд» был двинут в 1918 г./III под Череповец, где действовал против контрреволюционных банд. Затем отряд был отправлен весной 1918 г. на Восточный фронт, где начиналась гражданская война. По дороге сделали остановку в Москве, где пополнили вооружение и снаряжение и получили полную гусарскую форму».
Вот это дополнение Петровского про «полную гусарскую форму» уже сбило не одного исследователя с толку. Ведь в Москве до войны располагался лишь 1-й гусарский Сумской полк, чью форму, по логике Петровского, и мог получить отряд. Но никакой формы александрийские гусары в Москве не получали.
Вот что свидетельствовал Крюченкин: «Вскоре после этого отряд направили на Восточный фронт. По дороге в район боевых действий мы сделали на три дня остановку в Москве. Пополнили боекомплекты, помылись, почистились, дали отдых лошадям - и тронулись в путь.
<...>
На пути к Оренбургу отряд встретился со взбунтовавшимися чехословаками, но мятежники пропустили нас, приняв, очевидно, за белых, ибо все мы были в гусарской форме, хотя и без царских знаков различия. В те времена хорошо одетый красногвардейский отряд был редкостью, и мы довольно удачно воспользовались нашим презентабельным видом. В противном случае отряду вряд ли удалось бы проскользнуть сквозь вражеское окружение.
Правда, когда мы прибыли на место, на какой-то разъезд в двенадцати километрах от Оренбурга, наша щёгольская униформа возымела обратное действие: красные не хотели принимать нас за своих.
Отряд прибыл на разъезд, Оренбург был на осадном положении. Начальник гарнизона Курач, он же командир сводного красногвардейского отряда города, с которым мы связались, наотрез отказался впустить нас в Оренбург. Мотивировка одна: судя по обмундированию, вы не те, за которых себя выдаете.
<...>
Наш внешний вид — гусарские доломаны, новые сёдла, сытые красивые кони — всё это огорчило членов делегации. И, вернувшись в город, они в один голос заявили Курачу: нет, отряд не красный. Что отряд действительно революционный, убедились только после телеграфного запроса в Реввоенсовет. Сейчас эта история может показаться бюрократической канителью, а в то время излишняя предосторожность не мешала, тем более что обстановка ежечасно менялась, менялись и власти, а значит могли быть всякие неожиданности. Мы хоть и ворчали, обижались, но в душе чувствовали: Курач прав».
Но это еще далеко не вся путаница, которая выпала на долю бывших александрийцев в составе РККА. В 1928 г. в Мерве вышла книга «Бои и будни. Краткий исторический очерк 8-й Отдельной Туркестанской Кавалерийской бригады». Книга эта начинается словами: «1 апреля 1918 года в г. Симбирске формируется 1-й Симбирский Кавалерийский полк, который 13 сентября того же года присоединяется к 2-му Симбирскому кавполку и этим самым создаётся бригада, первым начальником которой назначается т. Пальмгрен, ныне умерший.
Командиром 1-го кавполка стал бывший корнет-александриец Константин Ушаков, а сам полк был сформирован из отряда, куда входили бывшие гусары. Что же касается командира бригады Юрия Наумовича Пальмгрена — то он был кадровым офицером 16-го гусарского Иркутского полка».
В 2004 г. в Ростове-на-Дону вышла книга о том же кавалерийском соединении, только там утверждается, что полки были сформированы в апреле 1918 г. в Саратове и названы Саратовскими.
Совершенно очевидно, что авторы современного издания ошиблись и перепутали части. 1-й Саратовский кавалерийский советский полк действительно существовал. И он действительно был сформирован весной 1918 г. Но к интересующему нас формированию он никакого отношения не имел. 22 июля 1918 г. органы ЧК вскрыли в полку заговор, после чего он был основательно «почищен». Позднее полк был снят с Уральского фронта и переброшен на Южный. Здесь полк вошёл в состав сначала кавалерийской бригады 36-й стрелковой дивизии, а затем — 2-й кавалерийской дивизии.
Интересующая нас Симбирская кавбригада прибыла на Уральский фронт взамен выбывшего на Южный фронт Саратовского полка. По-видимости, из-за этого и возникла путаница. В начале 1919 г. из-за больших потерь бригада была сведена в Симбирский кавалерийский полк. Но уже в марте в Самаре из кадра, выделенного из Симбирского кавалерийского полка, формируется 2-й кавполк. Уже 17 марта 1919 г. оба полка зачисляются в кавалерийскую дивизию Туркестанской армии, которая с 24 марта именуется 3-й Туркестанской кавалерийской дивизией. Впоследствии полки носят номера 13 и 14, причем К.П. Ушаков командует бригадой. Но если 14-й полк становится Туркестанским, то 13-й носил наименование Оренбургского. Именно так его именует в своих мемуарах и будущий генерал-лейтенант В.Д. Крюченкин.
Красноармейцы 1-го Конного Петроградского полка на революционном митинге в честь III Интернационала.
Память о красногусарских полках в РККА
Гибель 55-го Нарвского красногусарского полка и исчезновение гусарского эскадрона им. Володарского не остались незамеченными для молодой Красной армии. В 1920 г. на Южном фронте возник новый Красногусарский полк (он же — Заволжский кавалерийский), о котором мы писали в одном из прошлых номеров (29).
В память о погибших красногусарах 28 сентября 1920 г. был назван гусарским кавалерийский полк 18-й стрелковой дивизии, развёрнутый из 1-го отдельного кавалерийского дивизиона. Сведений о том, чтобы эта часть носила какие-либо гусарские отличия, мы не имеем. К тому же сам полк просуществовал недолго и был расформирован уже в апреле 1921 г.
Красные кавалеристы на Красной Площади.1918 г. Смотр Всеобуча.
Униформа
Точных сведений о том, что именно носили красногусарские формирования Красной армии, мы не имеем. Разумеется, что ни одним уставом или приказом РККА гусарская форма не регламентировалась. Поэтому в вопросе описания красногусарских частей приходится опираться на описания мемуаристов и уцелевшие фотографии.
Для начала следует вообще упомянуть о судьбе гусарской парадной униформы после начала Первой мировой войны. Значительная часть соединений регулярной кавалерии Российской империи находилась на западных границах, и поэтому их цейхгаузы отправлялись вглубь страны — как правило, в запасные полки. Исключение составляли лишь части, дислоцировавшиеся в центральной части страны. Парадные мундиры этих полков оставались на месте.
Красноармейцы в мундирах Лейб-Гвардии уланского и чакчирах Лейб-Гвардии гусарского полков.
Из перечисленных выше кавалерийских частей РККА, созданных на базе групп старослужащих солдат Русской армии, лишь 4-й красногвардейский отряд (александрийцы) получил перед уходом с фронта униформу своего полка. Но, разумеется, отряд был маленький, а развёрнутый на его базе новый полк РККА — большой, поэтому имевшаяся у старослужащих парадная униформа очень быстро «yтонула» среди бесцветных шинелей и гимнастёрок.
Неизвестный красный кавалерист в форме гусара. Красные чакчиры, синий доломан, красная фуражка.
Типы красных кавалеристов начального периода. Коллекция А. Воронова
2-й кавполк Стальной дивизии В.А. Сергеева, созданный группой старослужащих 18-го гусарского Нежинского полка, на параде в конце 1918 г. представился в парадной униформе именно этой части. Об этом свидетельствует фотография, копия которой ныне хранится в Центральном государственном архиве кинофотофонодокументов Украины. Но в архиве это фото атрибутировано неправильно, как парад в Харькове в 1919 г. Но на фото можно узнать командующего 10-й армией, защищавшей Царицын, А.И. Егорова, Л.Д. Троцкого, начальника штаба Стальной дивизии A.M. Беленковича (в черкеске) и самого В.А. Сергеева с характерными усами, восседающего во главе конников.
Несколько слов следует сказать о других кавалерийских формированиях РККА, использовавших гусарскую форму, но не являвшихся «гусарскими». Как уже упоминалось, массово носили гусарские ментики и доломаны в кавалерийских школах РККА.
Этой статьёй тема красных гусар в РККА далеко не исчерпывается, так как поиск новых фотографий и документов не прекращается, и, полагаем, вскоре, благодаря новым данным, мы сможем существенно расширить и дополнить имеющуюся информацию.
Ярослав ТИНЧЕНКО. Журнал "Старый Цейхгауз". №42, 2011. С.87
Оригинал взят у
y4astkoviu в ГУСАРСКИЕ ЧАСТИ КРАСНОЙ АРМИИ (часть ІІ)
Journal information